Ледоград. Версия 2.0

Третья глава моей повести. Все действующие лица появились, место действия определено. Город недалеко от Северного полюса, да. Пиши в Гиперборею (3) (глава 1: https://vk.com/parfproza?w=wall-162779656_595/all глава 2: https://vk.com/parfproza?w=wall-162779656_610%2Fall ) Ледоград. Версия 2.0 Корабль с севера пришёл на Рождество. Денис поднялся на борт "Путешественника Конюхова", и мысль кольнула: "сбежал". "Это не бегство, а переход на новый жизненный этап", — пробурчал он себе под нос. Ариэль внезапно составил ему компанию. — Решил диплом в Ледограде писать, — сказал он. — Хорошо: хоть одно знакомое лицо. — А по Эле не скучаешь уже? — Что за вопросы? Скучаю! — Она ведь думает, что ты остался в "Гиперборее" и скоро вернёшься. Будет тебе в "Гиперборею" писать. — Я ей потом объясню, что я в Ледограде. Она поймёт, — нахмурился Денис. Глобальное потепление растопило южную часть Ледовитого океана, но лишь в летние месяцы. А Ледоград находился в самом сердце океана — возле полюса, где зима пока ещё оставалась круглогодичной владычицей. Аккурат на северном краю достижимости ледоколов. Почему ледоколов? Да просто они работали эффективнее, чем полярные поезда, пути которым приходилось перекладывать каждый сезон. "Путешественник Конюхов" упорно и бесстрастно бился об лёд. Когда силы ледокола иссякнут, они достигнут цели. Денис засел в каюте с ноутбуком, не желая выходить на улицу. Качка и духота донимали — но в полёте на Марс будет тяжелее. Но, когда на горизонте появился Ледоград, он не утерпел. Огромная платформа "Гипербореи" показалась бы малюткой в сравнении с колоссом города, уходящего в небо, будто диковинная гора, вылезшая из пучины. Ледоград покоился на огромной платформе, а она — на сваях, уходивших на километры в глубину, до самого дна. Платформу, заметённую снегом, пересекали маленькие фигурки строителей. Пять лет в ледяном аду они возводили город будущего. Но первый этап строительства близился к финалу. "Конюхов" привёз из Гипербореи полимеры для создания купола. Скоро купол замкнётся, заработает Умный Город — и тогда система искусственного климата перенесёт своих создателей в тропический рай. Четыре чёрных чумазых небоскрёба уже вознеслись в стратосферу — это были опоры, должные удержать будущий купол. Скоро суровые мужики в шубах с 3D-принтерами в руках завершат свой нелёгкий труд. Их сменят интеллектуалы-гедонисты, которые будут управлять армией обслуживающих роботов, возводящих новое небо и новую землю Ледограда. Здесь Денису предстояло провести год, обучая внешнюю подсистему обслуживания Умного Города. В Гиперборее он доказал руководству НИИАА, что может обучить стаю океанских роботов, и пошёл на повышение. Теперь ему поручили железное хозяйство, гуляющее по снежным полям вокруг Ледограда. *** Но сперва нужно встретиться с Главным Программистом. Его кабинет располагался в последнем круге ада: на полутёмных нижних этажах, где стояли безмолвные железные ряды серверов ГК — Главного Компьютера Ледограда. Выбор места неслучаен: рядом находилась глубинная система охлаждения, берущая воду прямо из океана. Про Егора Суртова ходило немало баек. Говорили, что он никогда не выходит из своего кабинета, но видит всё происходящее в городе, благодаря системе видеокамер и бесшумных дронов, проносящихся над головами прохожих. Что он гений с абсолютной памятью, знающий в лицо каждого жителя города. Что он перенёс свой разум в ГК, чтобы обрести бессмертие. Другие говорили, что он сотворил ГК — разум, равный человеческому, и влюбился в него, и теперь не выходит из кабинета, бродя с любимой по аллеям виртуальной реальности. Денис ожидал увидеть тощего очкарика, погружённого в компьютерные мечты, но в кабинете его встретил широкоплечий мужчина с седой бородой. Лишь очки соответствовали воображаемой картине. — Давай без предисловий, — сказал Суртов. — У нас тут вершится история. Мы творим новый мир. И мне нужны безумцы, согласные в его создании участвовать. — Эээ... звучит заманчиво. — Не волнуйся, деньги будут, и слава, и почёт. Всё будет. У меня куча ресурсов. Огромный город, машины, тридцать тысяч человек. Но просто поднимать бабло и наслаждаться жизнью мне неинтересно. Я хочу делать будущее. — Будущее? — Да. В нём машины будут играть большую роль, чем сейчас. Мы с роботами сможем общаться на равных. — Никто не знает, когда искусственный интеллект превзойдёт человеческий. И сможет ли превзойти, — пожал плечами Денис. — Некоторые говорят, что уже превзошёл, лет двадцать назад. Некоторые — что не превзойдёт никогда. Но у нас нет критериев, чтобы это понять. Роботы — наши слуги. Как доказать, что слуга умнее господина? Никак — господин не позволит. — Может быть, в этом есть свои плюсы? — осторожно заметил Денис. — Не боись: я тоже не хочу, чтобы роботы начали нами управлять и поработили людей, — ухмыльнулся Суртов. — Нет, они должны помогать. Для того мы их и делаем. Но что, если они смогут стать нашими друзьями, помогать на равных? Больше степеней свободы — больше возможностей. — А каковы конкретные критерии? Как мы поймём, что роботы с нами на равных? Денису надоело ходить вокруг да около. Он любил конкретику. — Для начала, надо обучить машины взаимодействовать. Жить вместе, заботиться друг о друге с минимальным вмешательством людей. Чтобы они не напрягали нас своими проблемами. Я слышал, что у тебя в "Гиперборее" были успехи в решении этой задачи. — Да, но случались и неудачи. — Значит, надо их дальше улучшать. Суртов возбуждённо ходил по кабинету, стуча кулаком по раскрытой ладони, и чеканил тезисы: — Машины самоорганизуются, создают своё общество, которое развивается, помогает людям. Всё лучше и эффективнее помогает. Мы творим отдельный мир, автономную систему, понимаешь? Сначала — автономный мир машин. Потом — мир машин, помогающих людям. Потом — новые технологии трансформируют мир людей, и общество начинает жить по новым правилам. Ледоград — идеальный полигон для создания нового мира. Мы слишком далеко от большой земли. Мы вынуждены жить автономно, судьба подталкивает нас к развитию. У нас даже свой внутренний интернет есть — Леднет. В городе с десятками тысяч жителей без этого никак. Но у нас не анархия Интернета, а иерархия, позволяющая мудрейшим принимать решения. Сердце Ледограда — Умный Город. Сердце Умного Города — Главный Компьютер. Ну, мы же с тобой не идиоты и понимаем, что ГК — не разум, а всего лишь инфраструктура, вместилище для множества разумов. Сердце ГК — Управляющий Контур. Он дирижирует симфонией искусственных разумов Ледограда. Денис слушал и кивал. А сам думал: "Ладно, переживу, поработаю тут. Заработаю хорошее резюме. И махну на Марс". — Ну как, интересно? — прервал его мысли Главный Программист. — Местами. А местами непонятно, — честно сказал Денис. Суртов долго глядел на Дениса, щурясь, потом сказал: — Ладно, парень. Посмотрим, сколько ты здесь продержишься. — Столько, сколько нужно. *** Видеосвязи пришлось ждать долго. Но Денис терпел, не размениваясь на однообразные сообщения. И, наконец, дождался. ...Эля шла по улице где-то в центре Питера. Она улыбнулась и помахала ему рукой. — Твоя улыбка сводит меня с ума. — Да ладно, милый, ты и раньше был тю-тю. — Как твоё видео? — улыбнулся Денис. — Про северных путешественников? — О, сейчас выведу на экран. Эля со своими верными помощниками — поисковыми нейросетями — смонтировала превосходную документалку про великих покорителей Севера двухвековой давности. Нансен, Амундсен, Пири... Первопроходцы, шедшие в неизвестность без ледоколов, без роботов, без термобелья — в шубах, с палатками, с тюками, влекомые вперёд собачьими упряжками. А теперь на этих занесённых снегом телах людей и собак строится комфортный Ледоград. В видео было много белого и синего — цветов яркого солнечного дня, которых Денису так не хватало во тьме долгих полярных ночей. Много солнца и снега, бескрайние белые поля и пересекающие их маленькие чёрные точки людей. Упрямые точки, идущие вперёд несмотря ни на что. Денис захлопал в ладоши. Эля улыбнулась и поклонилась. — У нас тут как в экспедиции этого... скота, — задумчиво сказал Денис. — Скотта? Но его же не было в Арктике, он ходил в Антарктиду. Ты, верно, перепутал его с Амундсеном, который бывал и там, и там. — А, да, Амундсена. Метели сбивают с ног, бегаем греться в палатки, собак держим при себе, чтобы находить путь между ангарами. Но завтра... — Что завтра? "Завтра ставим купол", — хотел сказать Денис. — "И, когда он встанет и заработает терморегуляция, мы во мгновение ока превратимся в гедонистов на диванах". Но вспомнил: Эля до сих пор думает, что он в Гиперборее. — Не скажу. Это мои дела, по работе. — Ну и не надо, — надула губу Эля. — Не буду ограничивать твоё личное пространство, твои миллионы квадратных километров Севера. — Да, размерчик по мне. — Ты, конечно, храбрый... Но эгоистичный. Жаль, что мне нравятся именно такие мужчины. *** Денис шёл по улице под голубым небом, на котором сияло яркое летнее солнце. Порой небо пересекали маленькие разноцветные птицы. Кругом были разбросаны живописные деревянные лачуги... Ладно, кого они хотят надурить? Виртуальная реальность Умного Города исправно генерировала голограммы, которые якобы должны были улучшать психологическое состояние жителей. Но Дениса они лишь раздражали — возможно, потому что он регулярно бывал за стеной. А ещё знал, что эти милые птички — глаза и уши Главного. Денис подошёл к одной из лачуг и сказал: — Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом. Система распознала его лицо, и соломенная дверь распахнулась, обнажив металлический шлюз. Денис накинул капюшон пальто и шагнул вперёд. Дверь за его спиной захлопнулась, а впереди разверзся люк, за которым — белая бездна. Ветер швырнул в лицо хлопья снега. Непогода. — Паук! — крикнул Денис. Заскрежетало, зарычало. Из белой мглы возник серый металлический шар. Он надвинулся, открылась кабина. Денис сел в Паука, приложил ладонь к пульту управления и приказал подниматься. Огромный робот двинулся вверх по покатой стене Ледограда. Денис смотрел в окно. Небо слилось с землёй, и он будто плыл в ревущей пустоте. Но стук металлических ног где-то внизу подсказывал, что он ещё не сорвался с купола Ледограда и не улетел в двухкилометровую пропасть. Паук мерно тарахтел и постукивал, будто поезд. Кабину качало на ветру. Через полчаса хода он остановился в ангаре роботов. Огромные экскаваторы, шагающие ледоколы, буры, коптеры. Денис обошёл их, вложил в память обновлённые программы. Приказал пройтись по метели — пусть обучаются. Может, пара машин сорвётся. Но тяжело в обучении — легко в строительстве. Здесь он не так сильно трясся за сохранность машин, как на "Гиперборее": Суртов не соврал, программистам большая земля, действительно, давала много ресурсов и позволяла очень многое. Даже не беречь железо. На обратном пути он решил заглянуть в метеовышку, торчавшую на вершине купола. Паук попытался причалить к вышке, пару раз ткнулся в неё боком, скрежеча, потёрся об стену. Ничего, Денис не иномарку паркует — Главный оплатит перекраску. Открыл дверь, прыгнул в проём. Удачно прыгнул, несбитый ветром с ног, постучал. Ариэль распахнул дверь, улыбнулся, пожал ему руку. — Скучаешь? — Иди нафиг. — Тюууу... — Конечно. Что за вопросы. Давай лучше к делу. Студент отрастил бороду, под глазами у него набрякли мешки. Работы на метеостанции было немало. Полярные циклоны кружили над городом, предопределяя погоду во всём Северном полушарии. Ариэль, отхватив добрые 20% ресурсов ГК и заставляя компьютер решать сложные уравнения в частных производных, наловчился предсказывать погоду на полтора месяца вперёд, побив предыдущий рекорд на пять дней. — Я смогу завтра слетать на материк? В смысле, не сам, а дрон? — Завтра вряд ли, — развёл Ариэль руками. — Ещё два дня погода нелётная. Что хочешь послать? — Данные эхолокации дна. А ещё пару гигабайт личных переписок из Леднета. — Угу, можно. И свою, небось, переписку через Гиперборею отправишь? Эля-то до сих пор думает, что ты пишешь ей из Гипербореи. Как бы не заметила несоответствий в доставке трафика. — Я... был неправ, что скрывал. Я ей всё расскажу. Но потом. *** "Объём оперативной памяти исчерпан", — сообщил надсадно гудящий ноут. Тьфу на него: уже третью видяху ставишь, а ему всё мало. Выделяет память на диске, после чего начинает нещадно тормозить и греться. Денис вновь пошёл на поклон к Суртову — просить резервы ГК в облаке для обучения нейросетей. — Хорошо, — проворчал Главный Программист. — Хорошо, дам памяти. Но, чтобы от тебя был результат. Ты же помнишь нашу мечту: машины создают и ремонтируют другие машины без участия людей. Машинный рай под руководством Управляющего Контура. Мы должны хоть на шаг приблизиться к нему. — Постараюсь. Иногда они пересекались с Ариэлем на крыше купола, где торчала тонким комариным жалом его метеостанция. Ариэль — с вечно красной кожей и покрытой снегом бородой — больше не улыбался. Но при встрече всё так же спрашивал: "Скучаешь?". Денис потихоньку осваивал Леднет, который оказался не так уж скуден. Там даже была своя соцсеть "ВоЛьду" со своими группами и чатами. Денис подписался на группу айтишников, группу историков и неожиданно — на группу любителей фигурного катания. Видеосеансы с Элей были редки и оттого ещё более ценны. — Твои слова про царство льда вдохновили меня сходить на здешний каток, — сообщил он. — На палубе?! — Нет-нет, на верхних уровнях... — Денис запнулся. Он не хотел рассказывать про холодный центр городских развлечений на головокружительной высоте под самым куполом, куда не доходило тепло термоядерного солнца. Он же по легенде до сих пор в Гиперборее, — на верхней палубе есть закрытый каток. — Ого, удобно вы устроились! — Да, как ты любишь, — смущённо улыбнулся Денис. — Мы приручили природу и сделали ровный комфортный лёд. Там, где раньше торчали острые голубые торосы, теперь носятся под музыку фигуристы и фигуристки. — Красивые фигуристки? — заинтересовалась Эля. — Нет, их мало... у нас девушек почти нет. — А, может, не надо было природу приручать? Дикая природа, бескрайние просторы Севера. Это же прекрасно... было, пока не пришли люди. — Что поделаешь, — пожал плечами Денис. — Мы трансформируем дикую красоту в домашнюю. Такая у нас миссия. Зато тебе и таким, как ты, потом будет удобно жить. — Думашь, я захочу переезжать туда, где природа скучна и приручена? Чем это лучше Петербурга? Он хоть радует глаз. Лучше покажи, как ты катаешься. В следующий раз Денис включил на катке дистанционную камеру, снявшую его неуклюжие движения. Эля захлопала своими белыми перчатками. Она шла по улице где-то в центре Питера, на её синюю шапку падал редкий снежок. Закончив сеанс мазохизма, Денис сказал: — Следующая ты. — Хорошо-хорошо, — Эля улыбнулась и кивнула, махнув помпоном шапки. В следующий раз Эля сняла для Дениса свой танец на каком-то катке. Она мчалась вперёд, раскинув руки, потом резко сворачивала, будто испугавшись, кружилась нерешительно на месте, кружение ускорялось, она вскидывала руки вверх, запрокидывала голову, двигалась по расширяющейся спирали и вновь набирала скорость. Её глаза сверкали, в них была решимость и будто даже злость. Денису показалось, что её движения стали менее плавным, но более быстрыми и чувственными, чем раньше. — У тебя изменился стиль танца, мне кажется. — Стал лучше от тренировок? — Стал лучше. Но резче. — Это от скуки.